Если следовать сухому языку науки, то «выращивается» эта разновидность ограничением вербальной коммуникации родителей и воспитателей с мальчиками (в основном) в эмоционально значимых ситуациях. И окрашивание такой коммуникации в негативные тона.
То есть, отсутствие у воспитателей собственного опыта идентификации своих и чужих чувств, бедный запас эмоциональной лексики, невнимательное или откровенно негативное отношение к чувствам ребенка, навязывание социокультурного стереотипа и – вуаля! Воспитали «типа настоящего мужчину».
А по факту высокая интенсивность чувств, наличие социального и родительского запрета на выражение этих самых чувств (мы же про эмоционально значимые ситуации, помните?), радикальное несоответствие между собственными эмоциями и моделью внедренной «правильной» Я- концепции, страх не справиться со своей реакцией… и вот вам хроническая психотравмирующая ситуация. По большому счету, человек так занят выпиливанием собственных эмоций, что до других людей и их эмоций дело почти не доходит. А уж про развитие эмпатии даже речи быть не может.
И поехали дальше: без эмоционального окрашивания трудно определиться с собственными целями (у нас нет никакого другого способа их понять), легко отдать ответственность тому, кто «знает», потерять ориентиры. И чем дальше, тем больше неуверенности в себе (собственные навыки не развиваются), трудности в поиске смысла собственной жизни и как универсальное спасение - желание забыться. Вот и получили прямую дорогу к зависимости, в особенности – к алкогольной.
И такой «совершенно неожиданный» вывод: чем больше игнорировать эмоции молодежи и подростков, тем больше зависимых в нашем обществе, в том числе – алкоголиков.
А теперь бегло просмотрите все популярные способы лечения алкогольной зависимости и скажите, почему они не работают? Если исходить из описанной выше концепции.
Подписаться