Как это связано? Вроде бы агрессию сливают на слабых, особенно вначале.
Но что французская революция, что наша гражданская война и тридцать седьмой показали, что маятник обязательно потом вернется назад и так не один раз…
Подписаться
- Про Молоха
gelena_s- July 6th, 2017
А сегодня немного провокации. Обоснуйте с помощью механизма слива агрессии выражение "революция пожирает своих детей".
Как это связано? Вроде бы агрессию сливают на слабых, особенно вначале.
Но что французская революция, что наша гражданская война и тридцать седьмой показали, что маятник обязательно потом вернется назад и так не один раз…
Подписаться
Recent Posts from This Journal
-
Ниасилил
Для меня книги делятся примерно на две категории. Одни с удовольствием читаются и потом занимают свое место на полке, сейчас все больше на…
-
Когда душа просит
Иногда – вопреки разуму. Были у вас такие покупки? Вроде бы далеко не первой необходимости, но вещь настолько «ваша», что…
-
Проблема выбора
Вот, дошли руки до кладовки на даче. И куда эту радость ручной работы столетней давности девать? И выкидывать рука не поднимается, и приспособить…
Edited at 2017-07-06 01:03 pm (UTC)
Но как только все становится спокойно, мне становится невыносимо скучно.
дело не в агрессии
XLV
В революциях мы сталкиваемся с людьми двух сортов: теми, кто их совершает, и с использующими оные в своих целях.
LXXXVI
Когда я привел к завершению революцию и тем показал революционерам, на что я способен, то поверг их в неописуемое изумление.
или
XVI
Европейские газеты сравнивают довольно некстати два террора — 1793 и 1815 гг.; я не вижу тут ни малейшей аналогии: с одной стороны, все поражает воображение, внушает ужас и возвышенные чувства; с другой — все мелочно, жестокосердно и пошло. В 1793 г. головы составителей проскрипционных списков довольно часто падали вослед за головами жертв; в 1815 г. трусы и подлецы, которые пили кровь из одного лишь удовольствия, убивали побежденных, не подвергаясь при этом опасности. Режим 1793 г. пожирал своих предводителей, режим 1815 г. своим собственным оставлял жизнь. Не могу понять, чего добиваются подобным сравнением [5].
После реформатора Александра 2го, освободившего крестьян, следует контрреформатор Александр 3й, после революции 1905го года, работает душитель Столыпин, после большевистской революции Сталин восстанавливает тюрьму народов, после хрущёвской оттепели Брежнев устраивает застой, после перестройки мы имеем лицемера и вертухая Путина.
Реформы Столыпина и его экономические успехи никак не отрицают его статус как реакционера.
Многие, ещё более махровые вешатели и враги демократии и до него и после, добивались экономических успехов.
Наступление реакции после революции это установленный научный факт, вы хоть из штанов выпрыгните, его не отмените.
Кстати, "пожирание революцией своих детей", более справедливо для вооружённых восстаний. После мирных протестов в среднем легче договориться и "кары" более мягкие (отодвигают от политики, например).
В результате революции происходит смена политической власти и трансформация экономики. Начинается новый этап. Поначалу все воодушевлены, есть куда развиваться, идет ротация политичских фигур, движуха какая-то, кто-то богатеет, кто-то разоряется. Проходит примерно лет 20. Нарастает количество недовольных, то есть, тех, кто не вписался в новое общество. Экономическая ситуация как правило далека от идеальной в силу того, что за 20 лет сложно исправить все системные ошибки, что привели к революции. Вдобавок подрастает поколение, не помнящее, как было до революции. И это новое поколение составляет себе картинку прошлого со слов тех, кто это пережил. Старшее поколение же склонно идеализировать свое прошлое. В результате в общества нерастают реваншистские настроения. При умелом управлении этими настроениями агрессия и будет направлена на тех, кто эту революцию устроил. А на кого ж еще их направлять?
Но если сильно хочется привязать это явление к теме агресии, - то механизм таков. Любая сила и возможность постоять за себя, для того что бы быть признанной социумом, - должна проявиться превентивно. Если превентивно ничего не проявляется, - тодля социума и отдельных особей это знак беззащитности и слабости и сигнал к нападению. Революционеры по своему идейному складу жестоки к угнетателям народа и добросердечны к народу. Поэтому когда проходит первый этап революции, жестокий, когда деятельная ненависть революционера к угнетателям даёт ему иммунитет от роли жертвы, и приходит следующий этап, когда в стране остаётся один народ и революционер начинает действовать в отношении народа с добротой и любовью (согласно своей идеологии любви к народу), а параллельно приходят кукловоды и начинают закручивать гайки, - то по закону превентивности действий революционер становится слабым и беззащитным.
Социум всегда пожирает слабость и беззащитность, даже свою собственную. Остановить это можно только запретами и наказаниями.