Вот тогда-то я и сделала свои первые шаги в том, что стало потом моей работой. В гематологии всех, кого положили на обследование, сначала гонят к стоматологу, поскольку бывает такое, что подобные анализы могут быть в результате незаметно гниющего зуба. И вот однажды я навестила отца, а они все в палате, хоть и офицеры, и даже два бывших фронтовика, но крепко эмоционально прибиты. Отец и поделился, что у недавно госпитализированного к ним мужчины стоматолог таки нашел очень подозрительный зуб и удалил его. В результате свежие анализы оказались уже нормальными и его выписали. И отец, и его "сопалатники" за него вначале порадовались, но когда тот покинул палату, их и накрыло. Вот эта тяжесть их состояния аж в воздухе ощущалась.
Я и выдала спич, в котором как умела, пересказала все, что к тому времени начиталась из гематологии (а начиталась я в медицинской энциклопедии и в паре учебников по болезням крови, что нашла у соседки) вполне себе позитивно. Упирая на то, что чем длиннее ремиссия, тем больше шансов, что будут новые лекарства и новые методы лечения, даже если и будет рецидив. Дополировала все это вдохновенным, но очень вольным пересказом того, что мне говорил их лечащий врач, с постоянной ссылкой на его авторитет. И отправилась поскорее домой, чтобы не ослабить эффект. Вышла и… натолкнулась на лечащего врача, который стоял в коридоре и, как оказалось, внимательно слушал, все, что я там несла. Он спросил: "Вы действительно ТАК поняли мои слова?" И через паузу, натолкнувшись на мой взгляд, пробормотал: "Ну да, ну да, так тоже можно".
У отца еще после того, первого лечения, была длительная ремиссия, на пять лет хватило, при его диагнозе это отличный результат. Думаю, еще длиннее была бы, если бы не девяностый со всеми его катаклизмами и ударами по убеждениям отца. Мне тогда все это тяжело далось, но я и тогда, и сейчас уверена, что настраиваться нужно на максимальный успех, на максимальный срок ремиссии, на то, что болезнь причинит наименьший урон. На излечение, в конце концов. Но ни в коем случае НЕ БОРОТЬСЯ С БОЛЕЗНЬЮ!
Как вы думаете, почему нельзя именно бороться? Чем опасна позиция борца, особенно при тяжелых заболеваниях?
Подписаться
про болезнь - я вот с гриппом и вирусом герпеса договариваюсь. Словами через рот. Через вопросы "Зачем пришли, чего надо?" иногжа отвечают и уходят, иногда просто уходят.
после того, ка кэто в первый раз получилось, я примерно поняла, как знающие бабки всякие болячки "заговаривали", судя по всему.
Но быстро наступает истощение. Даже если в обычной жизни денек-другой пожить в состоянии дедлайна на нескольких "фронтах" - уже понадобится отлеживаться все выходные вместо активного досуга:(.
А при тяжелых заболеваниях только на анализы могут уйти недели. Перепсихуешь, "наборешься" за это время - никаких сил на выздоровление не останется.
Даже инфекционные заболевания – это иногда на всю жизнь (тот же герпес) или очень надолго (туберкулёз). Имеет смысл считать их соседями или гостями в своем теле, даже если ведут они себя по-свински.
Для позиции настроя на максимальную ремиссию и наименьший урон, любая отсрочка, каждый новый успех - это победа.
То есть во второй позиции ощущения победы, пусть промежуточной - будет гораздо больше.