А вот с насилием над мальчиками история даже похуже.
Если интерес зрелой женщины редко наносит мальчику травму («американский пирог» как иллюстрация), то вот развратные действия со стороны мужчины ранят надолго и всерьез. Что характерно для мальчиков, что они еще реже, чем девочки, кому-то говорят о таком насилии. Причем, это не только у нас в стране. Если кто смотрел сериал "Мыслить как преступник", может прикинуть и американские, и европейские реалии. Мой ЮАРовский коллега как-то сказал, что с такими историями чаще всего обращаются уже взрослые мужчины, когда до них доходит, что они так и не справились с этой травмой. И работать с этим трудно.
Расскажу только один случай.
Как-то давно у меня был клиент, который обратился ко мне после пяти лет знакомства. И выдал историю о том, как сосед, вхожий в их дом и постоянно возившийся с соседскими мальчишками, его насиловал все детство. Остановился только тогда, когда потерял интерес (У таких педофилов всегда есть предпочтительный возраст жертвы). Самое страшное в таких историях, что родители жертв обычно неявно поощряют насильников. Часто в таких семьях отец или пьет, или отсутствует. Да и мать бывает рада, что у сына появляется образец ролевой модели нормального, на ее взгляд, мужчины. Вот и у клиента родители оставляли его с соседом, когда уезжали в деревню, чтоб с собой не тащить. Они так и не узнали про всю эту историю, не смог он рассказать. Самое ужасное, что этот клиент не может ходить к родителям в гости, а сосед так и живет в том же подъезде, и так же возится с соседскими мальчишками.
И такие случаи не единичны. Значительно реже бывает насилие случайных людей. А вот такие «соседи/знакомые/друзья» опасны тем, что они наносят травму душе ребенка, постепенно влезая в нее, встраивая туда разрешение их использовать. Часто в результате уже выросший ребенок искренне верит, что за интерес к себе и наполненное смыслом общение надо платить своим телом, своей жизнью, и что иначе не бывает.
И что еще ужасно, что вот такие насильники очень редко попадают на скамью подсудимых, в отличие от даже часто напрасно обвиненных учителей или физруков. Им верят все вокруг. У них такая отточенная конспирация и такое уловление душ, что редко кому справиться удается. А с самими мальчишками на эту тему вообще редко кто говорит, даже не рассматривают вероятность подобных случаев. И большинство жертв не знает, что делать, что и кому говорить, и не могут даже обратиться за помощью. Здесь большая разница между регулярным насилием и изнасилованием. Мальчишки вроде как не изнасилованы, а «склонены к развратным действиям», хотя вряд ли им этого легче.
Что в таких случаях советую уже выросшим жертвам насилия. Проработайте это с хорошим специалистом, не носите в себе. Не берегите родителей от этой информации. Не было еще случая, что бы узнавшие родители от этой новости умирали. Многие еще и защищаться будут, и доказывать, что вы все сами придумали.
Но такие нарывы надо вскрывать, иначе вы уже собственным детям будете давать не те сигналы. Будете подозревать не там, будете напрягаться, будете скованны в проявлениях телесной ласки, не окрашенной сексуально, будете скупым на чувства отцом. А это тоже наносит травму, хотя и слабее.
И вопрос: а как с мальчиками говорить, про возможное насилие, как их готовить к проявлению гормонального взрыва, как учить с этим справляться, не нанося травм ни себе, ни окружающим?
Подписаться
Опять же, тут первопричина - во внушенном стереотипе о "грязности" подобных форм секса.
Внушенный стереотип? То есть на самом деле это не так? Грязность? А что, это на самом деле чисто?
Edited at 2015-11-21 02:45 pm (UTC)
Вспомнилось у Хемингуэя.
"Мисс Стайн считала, что я совершенно не разбираюсь в вопросах пола; и я должен признаться, что питал определенное предубеждение против гомосексуализма, поскольку мне были известны лишь его наиболее примитивные аспекты. Я знал, почему молодые парни носили ножи, а иногда и пускали их в ход в компании бродяг в те дни, когда слово «волк» еще не означало мужчину, помешанного на женшинах. Я знал много inaccrochable слов и выражений, которые слышал в те годы, когда жил в Канзас-Сити, а также нравы, царившие в различных районах этого города, в Чикаго и на озерных судах. В ответ на вопросы мисс Стайн я попытался объяснить, что подросток,
живущий среди мужчин, всегда должен быть готов, в случае необходимости, убить человека и быть уверенным, что сумеет это сделать, если он хочет, чтобы к нему не приставали. Это было accrochable. А если в тебе есть эта уверенность, другие сразу это чувствуют и оставляют тебя в покое; и ни при каких обстоятельствах нельзя допускать, чтобы тебя силой или хитростью загнали в ловушку. Я мог бы выразить свою мысль более убедительно с помощью одной inaccrochable фразы, которую употребляют «волки» на озерных судах. Но в разговоре с мисс Стайн я всегда выбирал выражения, даже когда одно слово могло бы точнее объяснить или выразить смысл какого-нибудь поступка. — Все это так, Хемингуэй, — заявила она. — Но вы
жили в среде людей преступных и извращенных."
Есть несколько пунктов, которые очень важны, имхо. Во-первых, повинную голову меч не сечет, т.е. если ребенок рассказал о своем даже очень большом проступке сам - его уже не ругают, максимум можно сказать "мда, накосячил, как будем исправлять?" (потому что насилие дети могут воспринять как свой проступок, и тогда "грозные" родители вовек об этом не узнают). Во-вторых, проявлять доверие к рассказу, даже если понимаешь, что ребенок преувеличивает - все равно меры должны быть приняты, ребенок должен быть защищен от того контакта, с которым ему что-то сильно не понравилось (не важно что - кричит, издевается, не уважает или хватает за интимные места). В-третьих, раннее сексуальное просвещение. Не вижу ничего развращающего в том, чтобы даже маленький мальчик знал, что есть участки тела и места, которых никто не должен касаться без его разрешения и которых он не должен касаться сам у других людей, понимал значение слова "интимный". В возрасте 10-11 лет, думаю, вполне нормально провести и полный сексуальный ликбез (откуда берутся дети, почему эта тема табуирована в культуре, что такое эрекция, менструация и пр., как изменится его тело в самое ближайшее время и т.д.), чтобы дите узнало об отношениях полов и о пубертате не из подворотни, а из нормального пособия с комментариями папы или мамы.
А в-четвертых уже - собственно разговор на тему "что делать, если взрослый делает что-то, что тебе не нравится".
А могло быть еще и не насилие, а как бы это сказать.. ну вот, в детском саду, например - воспитательница ставит пацана, надувшего в штаны, голого, перед всей группой, и трясет ножницами возле самого ценного, приговаривая: еще раз нассышь, отрежу!
Про гормональный взрыв - биологию сплошную с упором на самоощущения, плюс методы балансировки в данной ситуации.
Вы доказать то что хотите? Посыл непонятен.
А еще потом было, в некотором смысле, обратное - меня самого в возрасте 14 или 15 лет обвинили в том, что я малолеток совращаю. Потому что мы на веранде играли в некий аналог Warhammer-а (настольная игра, где есть модели техники-пехоты, нужно по очереди их двигать/стрелять из них по таким же у противника) и наше поле битвы включало в себя в том числе занавешенное ковром пространство под кроватью. Бабушка решила, что теперь все взрослые, кто это увидят, решать будто я туда затаскиваю детей поменьше трахать.
Я дико перестремался тогда, особенно с учетом того, что у меня еще лежали вырезки из Cool girl (журнал такой, может помните?), которые я давал читать в том числе парню 12 лет и там было про секс, естественно. Ни о каком сексе с мальчиками, а равно и девочками не думал, конечно, но после тех обвинений вообще года три боялся с детьми младше себя взаимодействовать.
Как комический иногда приводят пример человека, который демострировал свой член детям, но в интернате для слепых. Справиться не мог, но постарался вред максимально уменьшить.
А если человек захочет найти решение, то найдет. И ответственность на взрослом человеке есть всегда, даже если детство было травматичным и с ним поступали не лучшим образом.